Европа переходит от теории к практике
Автор: Валерия Гянджумян
Тематика: Версии и комментарии
Издание: --
Страна:
Реакция ЕС на сближение России и Турции в вопросе газовых поставок, в частности, на планы создания «Турецкого потока» не заставила себя долго ждать. Кризис на Украине поставил ЕС перед необходимостью пересмотра своей энергетической стратегии, укрепления энергобезопасности, перейдя при этом от теории к практике. Теперь это не просто заявления и утверждения, а конкретные шаги, которых от Европы ждут давно. В частности, Еврокомиссия утвердила стратегию создания Энергетического союза ЕС, которая, по словам ее архитектора, вице-президента Мароша Шефчовича, является «самым амбициозным проектом», направленным на ослабление «российской газовой хватки». Одним из далеко идущих пунктов стратегии является интеграция 28 энергетических рынков в один энергетический союз, которая должна привести к укреплению влияния Брюсселя на национальные регуляторы в энергетике.
Кардинальная перестройка энергетической системы Европы подразумевает отход от фрагментированности в энергетической политике, а также диверсификацию маршрутов и источников поставок газа. В частности, по мнению Брюсселя, главным политическим оружием Кремля продолжают выступать энергопоставки его монополиста «Газпрома». Более того, в своих взаимоотношениях с Украиной Россия в качестве средства давления использует именно газовую составляющую. Доказательством данного факта представляется очередной виток напряженности в связи с платежами и поставкой газа. В связи с этим, Европа пытается «слезть с российской газовой иглы» через создание нового «Южного коридора», который переориентирует европейскую энергетику на каспийский газ из Туркмении, Азербайджана, Ирана и Ирака. По мнению европейцев, реализация данной схемы с далекоидущими последствиями принесет ЕС не только экономические выгоды. С политической точки зрения, она будет означать подход с другого фланга к российским границам.
Более того, ЕС уже в 2015 году планирует подписание меморандума о взаимопонимании с Азербайджаном и Туркменией, который рассматривается в качестве меры по стабилизации газовых поставок. Таким образом, актуализируется проект Транскаспийского газопровода, позволяющего транспортировку туркменского газа по дну Каспийского моря в Азербайджан, а затем, в рамках Южного газового коридора, его перевозку на европейский рынок. С точки зрения европейцев, газовое сотрудничество с Баку и Ашхабадом принесет дивиденды всем: Европа получит альтернативных поставщиков газа, Азербайджан – возможность задействовать свои транзитные возможности, а Туркмении будет открыт доступ к новому рынку сбыта.
Стоит обратить внимание на то, что ранее ЕС планировал разработать подобный пакет до 2016 года. Что же заставило Европейский союз форсировать свои планы? Перенос сроков можно объяснить несколькими причинами. Прежде всего, ответ стоит искать именно в позиции Вашингтона. Основной геостратегической целью США является сокращение на 20% доли «Газпрома» на восточноевропейском рынке к 2020 году, в связи с чем, Вашингтон оказывает давление на ЕС. Принимая во внимание тот факт, что «Газпром» в начале февраля заявил об увеличении объемов поставок газа в Европу вплоть до 650 млрд. куб. м, складывается впечатление, что перед Брюсселем стоит задача сохранения во что бы то ни стало транзита российского газа через Украину. При этом Москву пытаются заставить отказаться от «Турецкого потока». Возникает вопрос: почему?
Как-никак, с экономической точки зрения, «Турецкий поток» выгоден европейцам: для получения российского газа по контрактам необходимо лишь строительство нужной инфраструктуры к границам Турции. Однако при реализации подобной схемы геополитическая роль Украины как энергетического перекрестка нивелируется, и ЕС утрачивает политический рычаг давления на Москву через «украинский фактор». В связи с этим можно сделать вывод, что Европейский союз решил имплементировать новую энергетическую стратегию, которая предполагает «больше геополитики, нежели экономики».
В этой связи, стоит вспомнить проект газопровода «Nabucco», который должен был пройти из Каспийского региона в страны Европы в обход России. Несмотря на явную экономическую нецелесообразность, долгое время он рекламировался и продавливался ЕС. Данный проект пользовался широкой политической поддержкой и Вашингтона. Однако запасов азербайджанского газа для заполнения трубы было недостаточно, а участие Туркмении оставалось под большим вопроса из-за неясности статуса Каспия, а присоединение к данному проекту Ирана означало его фактический выход из режима санкций.
Отказ России от «Южного потока» вынудил Брюссель вспомнить о проекте Транскаспийского газопровода, который соединит газовую систему Туркмении с инфраструктурой Азербайджана. Однако здесь стоит учесть, что даже в случае реализации данного проекта, после запуска «Турецкого потока», в геополитическом смысле, роль российского газа для Европы не изменится. Но европейцы предусматрели и альтернативный сценарий развития ситуации, который предполагает построение системы энергетической безопасности в долгосрочной перспективе. Так, некоторые брюссельские эксперты предлагают схему нового энергетического с Турцией. Она предполагает смену ориентации Анкары в пользу проекта TANAP через повышение геополитической роли страны на Ближнем Востоке через Азербайджан и Иран. По замыслу разработчиков, подобный сценарий должен привести к сокращению поставок российского газа в Европу за счет увеличения газового потока из Азербайджана и Ирана.
Что же Анкара может получить взамен? Комбинация проста: вместо участия в нынешней энергетической схеме, она получит возможность интеграции с ЕС в конкретные сроки. Хотя Иран в настоящее время не стремится участвовать в антироссийских топливных интригах, можно предположить, что заманчивое предложение Тегерану о выводе его из режима санкций может заставить иранцев пересмотреть свои взгляды.
О том, что Европа планирует действовать решительно, свидетельствуют статьи некоторых европейских экспертов, которые намекают на возможность политических потрясений в Азербайджане и Туркмении, учитывая то обстоятельство, что политические режимы в них на Западе квалифицируются как «тоталитарные». Это говорит о том, что субституция энергетической политики для данных стран будет означать задействование традиционного политического инструментария ЕС для давления на них.
В Европе также рассматривают возможный сценарий создания общей газотранспортной инфраструктуры между Россией, Азербайджаном, Туркменией и Ираном, в результате чего, будут согласовываться возможные объемы и направления подачи газа, что снимет с повестки дня целесообразность строительства «политизированных» обходных газопроводов. Подобное стечение обстоятельств приведет к выводу из игры Турции, поскольку вместо газового хаба на турецко-греческой границе будет создан газовый перекресток на Южном Кавказе. Можно предположить, что именно данный эвентуальный сценарий заставляет ЕС форсировать подписание меморандумов о взаимопонимании с Баку и Ашхабадом и стремиться сконструировать стратегическое партнерство с данными странами в сфере энергетики.
ЕС выстраивает сложную каспийскую комбинацию. Удастся ли имплементировать ее или на смену ей придет другая модель? Ведь на данный момент Туркмения не имеет свободных объемов газа, поскольку основной экспорт газа поступает в Китай, а Азербайджан может поставить в ЕС лишь 6% его потребности. Как говорили древние, «tempus consilium dabet» – время покажет.
